70b9f162     

Сергеев Иннокентий - Электрическая Рапсодия



Иннокентий А. Сергеев
Электрическая рапсодия
1. Ночная
...Иногда пробиваются, и мы видим их сквозь мутную пелену событий,
влекомые неразрывными нитями наших и чужих движений, прочь, прочь, едва
успев ухватить взором бледные образы форм, расплывчатые силуэты, внезапную
вспышку света, как будто замёрзшее стекло оттаяло вдруг на долю секунды,
и... не в силах противиться или не умея, не зная чего-то такого, что мы
так ищем, и умоляем вернуться, чтобы рассмотреть, узнать, чтобы понять...
падаем. Но даже эти бледные, слабые отсветы.
Ведь то, что мы называем жизнью, это ничто иное как внутриутробная спячка
перед рождением.
Прежде я думал, что это чувствуют все. Потом понял, что это не так. И
увидел, как я одинок. Сначала меня это обрадовало. Потом испугало. А
теперь мне уже давно наплевать.
Я выгляжу. Кто-то,- кто-нибудь знакомый,- входит, откатив дверь тамбура,
гримасничая, ищет глазами свободное место и видит. Меня, и от
неожиданности теряется, но всё же кивает мне. И он знает, что видит именно
меня - вот я сижу, скорчившись от холода как озябшая обезьянка, закутался
в своё пальто, поджав под сиденье ноги. Это называется знать. Они говорят:
"А откуда ты это знаешь?"
Они говорят: "Это ты так говоришь". Вот, посмотрите. Это поле, снег, это
Бонапарт, он сидит у костра на барабане и играет с машиной в шахматы. А
это ворон, пишет под диктовку клювом. Секретарь диктует ему и всё время
роняет листок - так замёрзли у него руки. А я сплю. Так чей же это голос?
Бред. Они говорят: "Это всё только твои слова".
Я всегда выгляжу. Даже когда сплю.
Что-то загрохотало по крыше. Он вздрогнул и прислушался. В окне снег, и
далеко вокруг город - это мансарда.
Как грохочут их оледеневшие пятки, когда они в страхе бегут по крышам,
пытаясь убежать от ветра!
Бросьте притворяться, вас все видели.
Я всегда как-нибудь выгляжу. Даже когда закрываю глаза. Радужные усики от
источников света.
Про то, как он жил на мансарде и разогревал банку консервированного
салата.
Общий план: Заснеженная Прага. Розовые фонтаны.
Когда они норовят удрать, голова идёт кругом. Наоборот. И когда всё же
удаётся прихлопнуть их стеклом, они оставляют свой хвост и убегают как
ящерицы, представляешь?
- Я выбирал из двух одинаковых банок, какую открыть, и чуть не сошёл с
ума.
Он выбирал.
Это его история. Он разжёг камфорку и поставил разогреваться банку
консервированного салата. Отошёл к окну, забыл про банку. И она
взорвалась. А потом он лежал на кровати и курил.
Один мой приятель: "Я вышел на поверхность огромного барабана с
множеством дверей. И я пытаюсь вспомнить, из какой двери я вылез, чтобы
вернуться, и не могу. Всё время попадаю не туда. Эта дверь, которую я ищу
- дверь в реальность".
Один мой приятель о том, как он ползал по барабану на сквозняке как по
арматуре каркаса высотного здания и искал ту самую дверь. Он помешивает
кофе в кастрюльке.
Он лежал на кровати и курил. Электрический свет. Чёрное зеркало окна.
Отражение - край кровати, ноги в носках, дверь.
Им нет дела друг до друга, каждый из них играет в свою игру. Так звучат
голоса и расходятся волны. Они никогда не остаются одни - так создаётся
видимость их общей игры. Кто-то, заглянув в окно, назвал это ассамблеей.
Горящие в подсвечниках свечи.
Когда они выходят в розовую от фонарей ночь, они идут по аллее. Дойдя до
площади, они расходятся, каждый в свою сторону.
Стеклянные двери дворца, зеркала, гирлянды фонариков. Кажется, что это
льдинки. Леденцовые ожерелья.
Она впле



Содержание раздела